Город и ветер - Страница 15

А это означало, что Тэйон был готов к схватке заранее. Просто… на всякий случай.

«И на скольких могущественных обитателей великого города вы собрали подобные досье, наставник? Для скольких приготовили… личные заклинания?»

По крайней мере, у него хватило порядочности не задавать подобные вопросы вслух. Ментальный голос Река был ясен, чёток и невероятно мощен. Но за три года, в течение которых Тэйон обучал этого странного мага, он успел достаточно хорошо узнать его, чтобы быть уверенным: подслушать мысли ди Крия не удастся никому и ничему. Однако из-за сделанного целителем жеста доброй воли магистр теперь был вынужден ответить тем же. Он не мог просто проигнорировать даже столь неудобный вопрос.

«Предусмотрительность — не самая большая плата за право оставить свою голову при себе».

Тэйон послал довольно размытую мысль, понимая, что Рек и сам сумеет извлечь из неё подтекст: «Для всех, кто представляет хоть какую-то угрозу, разумеется!»

Что бы там ни думал молодой ди Шеноэ, у Тэйона не было ни малейшего желания вновь без всякого предупреждения оказаться в рушащейся башне. И, осознав это, магистр воздуха принял последовательные меры, которые исключали повторения подобной ситуации. Он часто совершал ошибки, Тэйон Алория. Он просто редко совершал одни и те же ошибки дважды.

«Интересно, что же вы тогда припасли на случай схватки со мной, наставник?»

Мысленный тон ди Крия был лёгок, ироничен и сопровождался изумительно умело переданным эмпатическим ощущением любопытства. Но Тэйон долго молчал, наглухо упрятав мысли и хмуро думая о чём-то своём. Наконец ответил. Вслух:

— Иногда искусство не проигрывать заключается прежде всего в том, чтобы не вступать в бой с определённым противником.

Остальные решили, что эта фраза относилась к безвременно усопшему стражу юго-запада. Шеноэ вновь заворчали.

А ди Крий, вдруг начисто утративший и равнодушие, и иронию, легко прикоснулся кончиками пальцев к тому месту, где должен был висеть кинжал. Из глаз цвета серой стали кольнула смерть. Потом Шаниль изящно приподнялась, положила ладонь ему на рукав. И «целитель»… нет, не расслабился, он и так был совершенно расслаблен. Но отравленное жало спряталось, вновь став лишь скрытой, неявной угрозой.

— А ведь вы так и не ответили нам, мастер ветров. Почему вы вдруг решили отступить от своих принципов и разгромить резиденцию Шеноэ?

Северный ветер и все его бури!

Тэйон дёрнул плечом, подчёркнуто равнодушно. Буркнул:

— Меня попросили.

Ди Крий уже открыл было рот для следующего вопроса, и тут дверь в камеру с треском распахнулась.

На пороге застыла высокая, тёмно-звёздная, закованная в чёрную с янтарными знаками отличия форму полного адмирала лаэссэйского военного флота, Таш д’Алория.

Молодого ди Шеноэ и его людей, каждый из которых в той или иной степени был связан с флотом, заморозило. А затем подбросило вверх. И вновь заковало в лёд напряжённого, максимально формального варианта позы «смирно». Лазорево-золотые, кажется, и дышать забыли, не то в шоке, не то в призрачной надежде, что внезапно воскресшая (не будем углубляться в причины её предполагаемой кончины!) госпожа адмирал их не заметит.

Уррик из клана медведя оказался на ногах едва ли не раньше их и склонился, отдавая дань уважения старейшине одного из самых древних кланов Халиссы.

Шаниль тоже поднялась. Пропела мелодичную фразу, в которой Тэйон с удивлением узнал приветствие на языке шарсу.

Марэ, ди Руж и ди Лэроэ поспешно и оттого неуклюже попытались изобразить придворные лаэссэйские поклоны.

Она не удостоила никого из них даже взглядом. Легокрылым вихрем чёрного и янтарного слетела по лестнице в каземат, опустилась на одно колено перед койкой мастера ветров. Тэйон коснулся рукой уложенных короной вокруг головы волос, улыбнулся.

— Вопросов больше нет, — пробормотал, потирая подбородок, ди Крий.

Высокомерным птичьим движением Таш повернула к нему голову, окинула презрительным взглядом… …чуть помедлила, устремив на целителя тёмный взгляд. Лишь сидевший совсем рядом Тэйон кожей почувствовал, как вдруг болезненно напряглось по-змеиному сильное тело воительницы.

Внутри у него что-то ёкнуло, раздражённо и немного тоскливо. Вот так всегда.

Ему и раньше доводилось видеть, как женщины реагировали на внешность ди Крия. Застывали, зачарованные, не в силах отвести взгляда от совершенных черт и выверенных движений воина. Как бросали честь, судьбу, сердца к ногам этого равнодушного, избалованного вниманием целителя и как он проходил мимо; не удостаивая их даже взгляда.

Таш привыкла получать свою долю преклонения. Восхищаться кем-то было совершенно не в её стиле.

И тем не менее она застыла, поражённая. Так же, как все.

Только… совсем не так же. Что-то неуловимое в позе, в слишком спокойно лежащей на рукояти меча руке, в прищуренных чёрных глазах выдавало застывший мёрзлым железом… страх? Ну, по крайней мере, уж точно не слепое обожание.

А потом она подняла руки и сложила их в сложном, явно драгонианском жесте. Тихо спросила на драг-ши:

— Ясный князь?..

Ди Крий и глазом не моргнул. Как он передавал мысль, Тэйону уловить не удалось. Зато он, даже глядя искоса, заметил, как запульсировали зрачки Таш — верный признак того, что она принимала мощную телепатему, после которой у его плохо воспринимавшей магию двоюродной прабабушки обычно случались приступы зверской головной боли. Магистр воздуха мысленно пообещал себе, что ещё поговорит на эту тему с одним самоуверенным солдафоном в мантии целителя.